Смотреть больше слов в «Великих философах»
немецкий философ, культуролог и культур-социолог, один из основоположников (наряду с М.Ландманом) версии философской антропологии как культурной антропологии. В 1920-е работал в подходе немецкой исторической школы К.Лампрехта. В 1930-е попал в круг идей Шелера, что предопределило его поворот к философской антропологии. Переинтерпретировал ряд семиотических и кибернетических идей немецкого биолога Я. фон Икскюля. Оппонировал биоантропологической версии философской антропологии (особенно Гелену). Ученик Дильтея, у которого наследовал концепцию *наук о духе* и идею исторической обусловленности познания. Являлся издателем его теоретического наследия. Многие разработки Р. близки духу последней работы Кассирера *Что такое человек? Опыт философии человеческой природы* (1944) и концепции *герменевтической логики* Х.Липпса. В поздних работах Р. переинтерпретировал концепцию *жизненного мира* Гуссерля. Значительную часть жизни Р. проработал в Боннском университете, где занял в 1929 должность профессора. Основные работы: *Логика и система наук о духе* (1927), *Философия истории* (1934), *Слои личности* (1938, программный труд), *Военное значение философии* (1944), *Проблемы культурной антропологии* (1948), *Человек и история* (1950), *Философская антропология* (1956), *К генеалогии человеческого сознания* (1966) и др. В своих теоретико-методологических установках Р. исходил из необходимости: 1) преодолеть односторонность как эмпиризма (сведение к объекту), так и априоризма (неспособность связать свой дискурс с опытом и историей) в подходе к человеку; 2) сместить акцент в анализе проблематики человека с его негативных определений (линия Гелена с ее тезисом о принципиальной биологической *недостаточности* человека как животного) на позитивные. В единстве своей предметности и духовной субъективности человек может быть понят только как целостность и конкретность, задающие *содержательность* любым дискурсом философской антропологии. Он всегда погружен в определенную жизненную ситуацию с соответствующим горизонтом мировосприятия (переживаний), исходя из которого и строится его деятельностная активность. Люди всегда принадлежат определенным обществам, образующим их специфическую среду, и самореализуются во вполне конкретных культурах (этнических и языковых с их неповторимыми традициями и установками). Культура задает *жизненные стили* как формы самовыражения индивида. В них человек *ведет себя* и относится к *самому себе*, в них он постоянно *переводит себя*, объективируя *свое внутреннее*. Тем самым он реализуется как творческая историческая личность, конструирующая *свои миры*. В стилистике человеческого поведения ничего изначально природно не задано, она постоянно формируется и поддерживается деятельностным усилием, выражает то, что человек сам из себя делает (в этом ключе Р. исследует такие формы специфически-человеческого выражения, как стыд, смущение, замешательство и т.д.). И тем не менее, человеческое начало двойственно оно и дано, и задано, что изначально делает его *подлинность* (аутентичность, идентичность) проблемой. Индивид всегда оказывается *между* (подлинным и неподлинным, истинным и неистинным). Он застает созданное до себя как *данность* (как уже оформленный *материал*) и имеет свой проект, подлежащий реализации как *заданность* (*человек живет в мире феноменов, которые он высветил прожектором своих жизненных интересов и выделил из загадочной действительности*). Тем самым Р. накладывает ограничения на тезис об *открытости человека миру*, ведь индивиду доступно лишь то, что *высветлено* (т.е. лишь определенные по отношению к конкретным ситуациям жизни *аспекты мира*). Как целостность и конкретность (бытия и сознания, практики и переживания) человек сложно организован, содержит в себе три *слоя*: 1) вегетативной и животной жизни; 2) определяемого влечениями и чувствами *Оно*; 3) мыслящего и самопознающего *Я*, подчиняющихся только им имманентным закономерностям. Конституирующим же собственно человеческое выступает *третий слой*, открывающий (точнее приоткрывающий) человека миру, требующий его самовыражения в культуре (как ответе на вызов природы). Здесь Р. следует идее Плеснера о позициональном дистанцировании человека по отношению к миру и к самому себе как условии раскрытия его *человечности*, но максимально *стягивает* ее на тематизмы культурного бытия, бытия культурой (в стилистиках культуры). Личность (во взаимодействии с другими) сама формирует свои *духовные ландшафты* (которые всегда *скрыто* антропоморфны как результат избирательного отношения к миру), конституирует собственные *практики жизни* как совместный с другими (внутри целостных общностей людей) *тотальный* ответ на ситуацию, в которую она заброшена волею судьбы и обстоятельств. *Система* же культуры включает в себя пять относительно автономных *подсистем*: язык, хозяйство, искусство, религию, сферы государства и права. Акцентируя какую-либо из них или конфигурируя их индивидуальные сочетания, человек и задает стилистику собственной жизни как обнаруживающую структуры его бытия (т.е. жизненного мира как искусственной среды и жизненного пространства различения своих различий-отличий). *Я*-сознание, соотносясь с *Мы*-сознанием, объективирует себя в культуре прежде всего посредством языка. Да и весь жизненный мир человека есть то, что им интерпретировано и истолковано (*лишь с появлением мореходства появляются бухты*). По Р., *с каждым вполне понятным словом мир изменяется... Сказанное тотчас же включается в мир, уже существующий*. Человек, будучи существом творческим (и в этом отношении даже *демоническим*), есть *не пучок, не сумма, не нагромождение извне данных ощущений, но субъект, центр и исходный пункт активности*, пункт активности *как свободы и нравственной силы*. И в этом своем модусе он всегда есть *тайна*, разгадать которую и призвана философская антропология. Последняя же по определению всегда должна быть культурной антропологией Kulturanthropologie (P. автор этого термина в немецкоговорящей традиции), которую следует отличать от эмпирически и этнологически ориентированной британо-американской cultural anthropology. Исходные установки Kulturanthropologie вытекают из ее принципов: 1) предметности (конституирования предмета в сознании), 2) личности (как исходной точки дискурса), 3) значимости артикуляции только экзистенциально-ценного и нацелены на исследование культурно-практических структур исторического сознания (переживаемого жизненного мира). Культур-антропология, согласно Р., призвана стать: 1) общеметодологической рефлексией для *наук о культуре*, 2) средством выработки обобщенной точки зрения, позволяющей совмещать в себе разнонаправленные культурные перспективы.... смотреть